Рассказ о Евдокии Голицыной, который скрывается за "катом" написан в 70-х годах. Написан для юношества, потому что за некоторой документальностью скрываются неточности и идеализация персонажа. Но как приятно верить в существования таких умных, красивых, образованных! Запечатленные в бессмертных стихах, которые поэты писали возможно от чистого сердца, а скорее из лести, образы удивительных женщин рождают ностальгию по прошлому.
Василий Осокин
LA PRINCESSE NOCTURNE
В начале романа «Война и мир» Лев Толстой, описывая петербургский салон Анны Павловны Шерер, представляет «важного и чиновного князя Василия»: «Он говорил на том изысканном. французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды...» В этой новелле пойдет речь о другом салоне начала XIX века, заинтересовавшем меня тем, что в нем бывал Пушкин. В конце XVIII века в Москве, в тихом переулке между Арбатом и Пречистенкой (теперь улица Кропоткинская), стоял небольшой деревянный особняк, принадлежавший обедневшим, когда-то знатным дворянам Измайловым. Там жила с родителями красавица Дуня.
Московский свет был немало удивлен, когда в 1799 году за нее посватался известный московский богач князь Сергей Михайлович Голицын. Свет еще более удивился, когда он получил отказ: Дуня была влюблена в молодого офицера князя Михаила Петровича Долгорукова.
Обиженный Голицын отправился в Петербург просить содействия у императора Павла I. Тот повелел Измайловым принять предложение незамедлительно. Дуня умоляла Голицына отказаться от нее, но он не уступал, вероятно, был уверен: стерпится — слюбится. И свадьба состоялась. Однако взаимной любви между супругами так и не возникло. Тут началась война, и в 1808 году князь Долгоруков погиб в битве при Иденсальми. Молодая Евдокия Ивановна страдала и никогда о нем не забыла.
Не однажды она просила развода у мужа, но всякий раз получала отказ. Супруги Голицыны жили в разных городах: она — в Петербурге, он — в Москве. С годами Голицын стал «важным и чиновным», как толстовский князь Василий, дослужился до действительного тайного советника 1-го класса, был членом Государственного совета. Он держался настолько значительно, что его называли не Сергеем Михайловичем, а на церковнославянский лад Сергйем Михайловичем, бракоразводный процесс для него был не только неудобен и неприятен, но и скандален. Между тем его жена создала такой салон, что о нем постепенно заговорил весь Петербург. Гости туда съезжались лишь поздно вечером. Почему? Суеверной княгине Евдокии Ивановне какая-то цыганка нагадала, что она умрет ночью. И чтобы кончина не застала ее врасплох, она решила ночь превращать в день. С той поры и стали называть Голицыну «La princesse Nocturne», то есть «княгиня ночная». Это имя очень шло к ее прекрасному и загадочному облику. В великосветском салоне на Большой Миллионной бывали и известные литераторы: Карамзин, Жуковский, Грибоедов, Вяземский, Александр Тургенев. Разговоры и споры там велись серьезные, на философские и политические темы. Грибоедов читал тут свое «Горе от ума».
Вяземский в своих воспоминаниях писал о Голицыной: «...в красоте ее выражалась своя особенность. Она долго пользовалась этим преимуществом. Не знаю, какова она была в своей первой молодости, но и вторая и третья молодость ее пленяла какою-то свежестью и целомудрием девственности. Черные выразительные глаза, густые темные волосы, падающие на плечи извилистыми локонами, южный матовый колорит лица, улыбка — добродушная и грациозная; придайте к этому голос, произношение — необыкновенно мягкие и благозвучные,— вы составите себе приблизительное понятие о внешности ее. Вообще красота ее отзывалась чем-то пластическим, напоминавшим древнее греческое изваяние... В своем салоне, вернее сказать — в этой храмине хозяйку можно было признать жрицею какого-то чистого и высокого служения». Рассказывая о Голицыной, Вяземский, быть может, вспоминал, как она однажды появилась на придворном балу в русском белом вышитом сарафане, с длинными рукавами, в расшитом бисером кокошнике. В 1817 году Жуковский ввел сюда юного Пушкина. На поэта, по-видимому, произвели впечатление и красота Голицыной, и ее глубокий критический ум. Он посвятил ей стихотворение:
Краев чужих неопытный любитель
И своего всегдашний обвинитель,
Я говорил: в отечестве моем,
Где верный ум, где гений мы найдем?
Где гражданин с душою благородной,
. Возвышенной и пламенно свободной?
Где женщина — не с хладной красотой,
Но с пламенной, пленительной, живой?
Где разговор найду непринужденный,
Блистательный, веселый, просвещенный?
С кем можно быть не хладным, не пустым? Отечество почти я ненавидел —
Но я вчера Голицыну увидел И примирен с отечеством моим.
А вот еще строки Пушкина, адресованные Евдокии Ивановне Голицыной:
Простой воспитанник природы,
Так я, бывало, воспевал Мечту прекрасную свободы И ею сладостно дышал.
Но вас я вижу, вам внимаю,
И что же?., слабый человек!..
Свободу потеряв навек,
Неволю сердцем обожаю.
24 декабря 1817 года Карамзин писал Вяземскому: «Поэт Пушкин... у нас в доме смертельно влюбился в пифию Голицыну и теперь уже проводит у нее вечера: лжет от любви, сердится от любви, только еще не пишет от любви». Спустя четыре года, когда Пушкин был сослан в Бессарабию, он писал Александру Тургеневу 7 мая 1821 года: «Вдали камина княгини Голицыной замерзнешь и под небом Италии». Евдокия Ивановна, со своей стороны, старалась смягчить участь поэта. По ее просьбе Е. С. Уварова (сестра декабриста М. С. Лунина) пригласила однажды к себе композитора А. Н. Верстовского, который исполнил свой романс на слова поэта «Черная шаль», а также князя М. С. Воронцова: Пушкин должен был служить под его началом в Одессе.* В мае того же года Пушкин вернулся из ссылки в Петербург. Он продолжал бывать у Голицыной, за салоном которой агент III Отделения тайно вел наблюдение, по-видимому, в салоне велись «вольные» разговоры. Агент упоминал Пушкина среди посетителей салона. В последний раз поэт виделся с Голицыной в августе 1835 года. Та же Е. С. Уварова сообщала об этом своему брату в Сибирь. Евдокия Ивановна Голицына обладала большими знаниями по математике и физике. Редчайший случай для тех времен; в 1835 году в Петербурге вышло из печати ее исследование, разумеется, на французском языке — «Анализ силы». Известный ученый-математик, академик М. В. Остроградский дал ему высокую оценку. Эта книга была в личной библиотеке Пушкина.
Умерла Голицына семидесяти лет, в 1850 году. Ее могилу и сейчас можно отыскать невдалеке от могилы Наталии Николаевны Ланской — жены Пушкина.
Василий Осокин
LA PRINCESSE NOCTURNE
В начале романа «Война и мир» Лев Толстой, описывая петербургский салон Анны Павловны Шерер, представляет «важного и чиновного князя Василия»: «Он говорил на том изысканном. французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды...» В этой новелле пойдет речь о другом салоне начала XIX века, заинтересовавшем меня тем, что в нем бывал Пушкин. В конце XVIII века в Москве, в тихом переулке между Арбатом и Пречистенкой (теперь улица Кропоткинская), стоял небольшой деревянный особняк, принадлежавший обедневшим, когда-то знатным дворянам Измайловым. Там жила с родителями красавица Дуня.
Московский свет был немало удивлен, когда в 1799 году за нее посватался известный московский богач князь Сергей Михайлович Голицын. Свет еще более удивился, когда он получил отказ: Дуня была влюблена в молодого офицера князя Михаила Петровича Долгорукова.
Обиженный Голицын отправился в Петербург просить содействия у императора Павла I. Тот повелел Измайловым принять предложение незамедлительно. Дуня умоляла Голицына отказаться от нее, но он не уступал, вероятно, был уверен: стерпится — слюбится. И свадьба состоялась. Однако взаимной любви между супругами так и не возникло. Тут началась война, и в 1808 году князь Долгоруков погиб в битве при Иденсальми. Молодая Евдокия Ивановна страдала и никогда о нем не забыла.
Не однажды она просила развода у мужа, но всякий раз получала отказ. Супруги Голицыны жили в разных городах: она — в Петербурге, он — в Москве. С годами Голицын стал «важным и чиновным», как толстовский князь Василий, дослужился до действительного тайного советника 1-го класса, был членом Государственного совета. Он держался настолько значительно, что его называли не Сергеем Михайловичем, а на церковнославянский лад Сергйем Михайловичем, бракоразводный процесс для него был не только неудобен и неприятен, но и скандален. Между тем его жена создала такой салон, что о нем постепенно заговорил весь Петербург. Гости туда съезжались лишь поздно вечером. Почему? Суеверной княгине Евдокии Ивановне какая-то цыганка нагадала, что она умрет ночью. И чтобы кончина не застала ее врасплох, она решила ночь превращать в день. С той поры и стали называть Голицыну «La princesse Nocturne», то есть «княгиня ночная». Это имя очень шло к ее прекрасному и загадочному облику. В великосветском салоне на Большой Миллионной бывали и известные литераторы: Карамзин, Жуковский, Грибоедов, Вяземский, Александр Тургенев. Разговоры и споры там велись серьезные, на философские и политические темы. Грибоедов читал тут свое «Горе от ума».
Вяземский в своих воспоминаниях писал о Голицыной: «...в красоте ее выражалась своя особенность. Она долго пользовалась этим преимуществом. Не знаю, какова она была в своей первой молодости, но и вторая и третья молодость ее пленяла какою-то свежестью и целомудрием девственности. Черные выразительные глаза, густые темные волосы, падающие на плечи извилистыми локонами, южный матовый колорит лица, улыбка — добродушная и грациозная; придайте к этому голос, произношение — необыкновенно мягкие и благозвучные,— вы составите себе приблизительное понятие о внешности ее. Вообще красота ее отзывалась чем-то пластическим, напоминавшим древнее греческое изваяние... В своем салоне, вернее сказать — в этой храмине хозяйку можно было признать жрицею какого-то чистого и высокого служения». Рассказывая о Голицыной, Вяземский, быть может, вспоминал, как она однажды появилась на придворном балу в русском белом вышитом сарафане, с длинными рукавами, в расшитом бисером кокошнике. В 1817 году Жуковский ввел сюда юного Пушкина. На поэта, по-видимому, произвели впечатление и красота Голицыной, и ее глубокий критический ум. Он посвятил ей стихотворение:
Краев чужих неопытный любитель
И своего всегдашний обвинитель,
Я говорил: в отечестве моем,
Где верный ум, где гений мы найдем?
Где гражданин с душою благородной,
. Возвышенной и пламенно свободной?
Где женщина — не с хладной красотой,
Но с пламенной, пленительной, живой?
Где разговор найду непринужденный,
Блистательный, веселый, просвещенный?
С кем можно быть не хладным, не пустым? Отечество почти я ненавидел —
Но я вчера Голицыну увидел И примирен с отечеством моим.
А вот еще строки Пушкина, адресованные Евдокии Ивановне Голицыной:
Простой воспитанник природы,
Так я, бывало, воспевал Мечту прекрасную свободы И ею сладостно дышал.
Но вас я вижу, вам внимаю,
И что же?., слабый человек!..
Свободу потеряв навек,
Неволю сердцем обожаю.
24 декабря 1817 года Карамзин писал Вяземскому: «Поэт Пушкин... у нас в доме смертельно влюбился в пифию Голицыну и теперь уже проводит у нее вечера: лжет от любви, сердится от любви, только еще не пишет от любви». Спустя четыре года, когда Пушкин был сослан в Бессарабию, он писал Александру Тургеневу 7 мая 1821 года: «Вдали камина княгини Голицыной замерзнешь и под небом Италии». Евдокия Ивановна, со своей стороны, старалась смягчить участь поэта. По ее просьбе Е. С. Уварова (сестра декабриста М. С. Лунина) пригласила однажды к себе композитора А. Н. Верстовского, который исполнил свой романс на слова поэта «Черная шаль», а также князя М. С. Воронцова: Пушкин должен был служить под его началом в Одессе.* В мае того же года Пушкин вернулся из ссылки в Петербург. Он продолжал бывать у Голицыной, за салоном которой агент III Отделения тайно вел наблюдение, по-видимому, в салоне велись «вольные» разговоры. Агент упоминал Пушкина среди посетителей салона. В последний раз поэт виделся с Голицыной в августе 1835 года. Та же Е. С. Уварова сообщала об этом своему брату в Сибирь. Евдокия Ивановна Голицына обладала большими знаниями по математике и физике. Редчайший случай для тех времен; в 1835 году в Петербурге вышло из печати ее исследование, разумеется, на французском языке — «Анализ силы». Известный ученый-математик, академик М. В. Остроградский дал ему высокую оценку. Эта книга была в личной библиотеке Пушкина.
Умерла Голицына семидесяти лет, в 1850 году. Ее могилу и сейчас можно отыскать невдалеке от могилы Наталии Николаевны Ланской — жены Пушкина.
Комментариев нет:
Отправить комментарий